Источник: AIN.UA
Автор: Ольга Карпенко
«Сначала они игнорируют тебя, потом смеются над тобой, потом борются против тебя, а потом ты побеждаешь», – написал на днях Максим Нефьодов, один из чиновников новой волны, по поводу запуска системы онлайн-закупок ProZorro. Ее идея зародилась еще во время Майдана, когда активисты организовали Открытый университет, затем она из концепции постепенно превращалась в действующую систему, а с 1 августа 2016 года все госпредприятия и коммунальные организации обязаны проводить надпороговые тендеры только в онлайне и только с помощью ProZorro. Это один из тех примеров, которые среди первых приводят, говоря об удачных реформах. Ее признали и за рубежом: украинская система заняла первое место в международном конкурсе систем госзакупок.
Редакция AIN.UA пообщалась с идеологом ProZorro, заместителем министра экономики Максимом Нефьодовым о реформах, о том, как IT-решения могут «чинить» государственные процессы, об Uber и PayPal и немного о швабрах.
С 1 августа все госзакупки перевели на ProZorro, на что это повлияет?
Все государственные тендеры теперь будут проходить исключительно в системе ProZorro. И, соответственно, позитивный эффект от ее использования увеличится. Сегодня мы имеем более 2,6 млрд грн экономии, а к концу года планируем выйти на 5 млрд.
Однако экономический эффект от работы ProZorro все же не является нашей первостепенной целью. Мы понимаем, что большая экономия появляется потому, что раньше закупки проводились крайне неэффективно, и эта сфера была рассадником коррупции. По мере реализации реформы закупки будут становиться эффективнее, а экономия – меньше. Ведь экономия – это разница между плановой суммой закупки и итоговой. Нет смысла, имея такую систему, продолжать делать плохое планирование, базируясь на коррупционных схемах и завышенных ценах из прошлого и каждый год показывать, какой экономии мы достигли.
Здесь и далее – фото Оли Закревской
Наша главная цель – сберечь средства налогоплательщиков. Это позволит уменьшить дефицит бюджета: сейчас общаемся с Минфином о том, чтобы они пропорционально уменьшали бюджеты на закупку. Освободившиеся средства можно будет перераспределить без учета «коррупционной ренты». Это не означает, что, к примеру, школам будут выделять меньше денег, просто теперь они смогут за те же деньги купить не 10 компьютеров, а 15.
Абсолютная прозрачность для меня важна с философской точки зрения. Я очень верю в идею открытых данных именно потому, что они убивают асимметрию информации (в данном случае – неравные знания о предмете сделки у ее участников, к примеру, во время продажи б/у авто по низкой цене продавец знает, что машина барахлит, а покупатель нет, – ред.). Как только мы убираем эту асимметрию, все работает эффективнее, ведь большая часть коррупции в госзакупках строится именно на этом. Открытость данных и равный доступ к тендерам стимулирует конкуренцию. И именно благодаря конкуренции возникает экономия.
Читать по теме: Денис Гурский: Украинские стартапы поднимают экономику Польши
По словам министра экономического развития и торговли, экономия для бюджета от перехода на ProZorro составит 40-50 млрд грн в год, откуда эти цифры?
На самом деле это даже консервативная оценка. Общий объем закупок в Украине превышает 250 млрд грн в год (по данным и в ценах 2014 года). Мы оцениваем убытки от неэффективности и коррупции не менее, чем в 20%, отсюда и цифра в 50 млрд грн. В Европе переход на электронные закупки дает до 10% экономии, при уровне коррупции в 7-8%.
Понятно, что полностью мы коррупцию побороть не сможем, в разной степени она существует во всем мире, но наша задача — сузить поле для нее. Пусть это не очень круто звучит, но мы боремся с коррупцией статистически: чтобы крали не 20%, а 1-2%.
Читать далее
